Сегодня с Осенью снова кулинарили. Шоколадные кексы с вишней и заварным кремом. Было весело +) А в завершение посмотрели фильм. Но вообще после вкусностей клонит в дрёму...
За что не люблю август - за наступление ягод-фруктов-овощей и т.п.. Весь день провела сегодня в обществе огурцов и вишни (которую уже видеть не могу, к слову сказать...)
Мама хочет перенести поездку на сентябрь, когда температура будет ниже. А я не хочу пропускать учёбу - пусть и восемь дней всего. Но на этой неделе со всем уже точно определимся - что не может не радовать.
Диалоги из учебника по испанскому *) Жаль, что мне такое не попадалось. Хотя забавности всё же были.
* - Вы могли бы подождать минуту? - Нет, это невозможно. Я спешу. - Куда вы идете? - Я иду к врачу. - Почему вы идете к врачу? - Потому что врач - очень красивая девушка.
* - Билет, пожалуйста, сеньорита. - Минутку. А! Вот он в моей сумочке. - Но, сеньорита, у вас билет во втором классе, а вы сидите в купе первого класса. - Что же делать? - Заплатите разницу в цене. - Хорошо. Я перейду в купе третьего класса. Теперь вам придется выплатить разницу.
* - Привет, Пако! Как дела? - Привет, девочки! Что у вас в той сумке? - У нас там бутерброды. - А в той сумке? - Деньги, естественно. - Куда вы направляетесь? - Мы идем в театр, а ты? - Я тоже. Сегодня платите вы.
...эти сказки навевают на меня воспоминания о том, как в детстве я сочиняла сказки для моей маленькой Марины. Сказки просто о случайном, попавшемся на глаза или мелькнувшем в голове. Сказки о бисеринках, о мороженом, о старичке и голубях... Наверное, они были очень глупые. Но Марине нравилось очень. Это было своеобразной традицией. И мне нравилось - качаться на качелях и выгуливать фантазию. И фантазии, видимо, нравилось - сейчас я с ней редко встречаюсь*)
Оказывается, мне нельзя бегать не только из-за плохого зрения. Спасибо, что ходить разрешается *) Скажу по секрету - я ужасно боюсь врачей. И по возможности их избегаю. Конечно, это глупо, но заставить меня к кому-то пойти может только состояние "мне ужасно плохо". И как показала практика - не всегда. Но мои болячки с моим же характером - тихие. Они не беспокоят. Просто знаю, что одни точно есть, а о других могу догадываться. А ещё я панически боюсь всяких операций. Брр, молчу.
Как то совсем уж внезапно взяло вдруг да и подумалось: а почему бы не написать сказку о просто апельсиновой корочке? Причем сказку так и назвать– «Просто Апельсиновая Корочка»! Ведь в мире нет ничего, о чём не стоило бы написать сказку, – ив этом смысле Просто Апельсиновая Корочка ничем не хуже других. Только что ж напишешь об апельсиновой то корочке… а уж тем более о Просто Апельсиновой Корочке? Разве что нибудь совсем грустное… дескать, апельсин очистили и съели, а корочку выбросили – вот и вся тебе сказка! – Погодите погодите, – откликается Просто Апельсиновая Корочка, – сказка ведь ещё даже не начиналась! Сказка ведь начинается там, где от Просто Апельсиновой Корочки остаётся запах, запах дальних стран. А потом… ...Широкополая Соломенная Шляпа спланировала с антресолей на пол: то ли резкий порыв ветра распахнул дверцу под потолком, то ли защёлка, на которую закрывалась эта дверца, внезапно отказалась служить дальше… как бы там ни было, а Широкополая Соломенная Шляпа лежала на полу в прихожей и казалась там совсем неуместной, потому что была зима. – Ну, и чего пожаловали? – не сказать чтобы очень вежливо поинтересовалась Деревянная Трость Прислонённая к Тумбочке, а Широкополая Соломенная Шляпа сразу смутилась. – Вы ведь понимаете, – продолжала Деревянная Трость Прислонённая к Тумбочке, – что Ваш сезон ещё не настал? Тут у нас пока январь, видите ли… – Январь? – повторила Широкополая Соломенная Шляпа: этого слова она не знала. – Что такое «январь»? Деревянная Трость Прислонённая к Тумбочке вздохнула и скучным голосом объяснила: – Январь – это зимний месяц… если кому то непонятно. Присутствующие в прихожей фыркнули, а Широкополая Соломенная Шляпа с недоверием произнесла: – Никогда не слышала о таком месяце… несмотря на то, что я знаю названия всех месяцев в году. Их четыре: май, июнь, июль и август. – Четыре! Да их гораздо больше, чем четыре! – рассмеялась Деревянная Трость Прислонённая к Тумбочке. – Просто в остальные месяцы широкополых соломенных шляп не носят… – Как грустно… – сказала Широкополая Соломенная Шляпа. – Что ж тут поделаешь… – смягчилась Деревянная Трость Прислонённая к Тумбочке. – Вам, голубушка, ничего не остаётся, как опять запорхнуть к себе на антресоли. Широкополая Соломенная Шляпа смерила взглядом расстояние до антресолей и вздохнула: – Теперь уж мне туда не запорхнуть… Ой, привет! – Последние её слова относились к Лёгким Парусиновым Тапочкам, высунувшимся из под шкафа. – А Вам то что тут надо? – чуть ли не возмутились, увидев ещё и их, Стоптанные Домашние Туфли. – Да так… прогуляться вышли, – испуганно ответили Лёгкие Парусиновые Тапочки и направились прямо к Широкополой Соломенной Шляпе, радостно повторяя: – Привет привет! А из соседней комнаты уже летели в прихожую Плетёная Сумка, Крепдешиновое Платье, ещё одно, а потом и ещё два, Светлые Брюки и Рубашки с Короткими Рукавами… Все они с хохотом падали на пол – прямо поверх Широкополой Соломенной Шляпы и Лёгких Парусиновых Тапочек, между тем как откуда то везли уже и Пыльный Чемодан на Колесиках. Было видно, что до этого он спал крепким сном. Теперь Пыльный Чемодан на Колесиках бурчал на ходу, поскольку разбудили его явно не вовремя: – …без всякого предупреждения… в январе… среди ночи… Но только кто то уже поспешно кидал в чемодан всё, что горой лежало на полу. При этом Стоптанные Домашние Туфли то и дело отодвигали в сторону, а Деревянную Трость без конца роняли и снова приставляли к тумбочке… – Тут, я вижу, все с ума посходили! – брюзжала Деревянная Трость. – Можно подумать, что настало лето… Однако, грохоча по паркету Пыльным Чемоданом на Колесиках, чада и домочадцы исчезали уже в проёме двери, а потом стало слышно, как в замочной скважине быстро поворачивается ключ. – Минуточку! – крикнула им вслед Деревянная Трость, снова прислонённая к тумбочке. – Так всё таки куда вы? – В дальние страны! – раздалось из за двери. – Мы вернёмся через месяц… Деревянная Трость Прислонённая к Тумбочке и Стоптанные Домашние Туфли непонимающе переглянулись и спросили: – Так о чём же эта сказка? А эта сказка о Просто Апельсиновой Корочке. О Просто Апельсиновой Корочке и о запахе дальних стран, который иногда совершенно неожиданно уводит за собой сначала Широкополую Соломенную Шляпу, а потом… потом и нас с вами.
Я понимаю, что понятие "после обеда" весьма растяжимое, но чтобы мастер вообще так и не пришёл... Мда. Немного обидно - пришлось почти все планы на сегодня перенести на неопредёленный срок. И те, что были на завтра, теперь получается тоже придётся отменить.
У Отрывного Календаря всё было рассчитано: по одному листку на каждый день. А всего, стало быть, триста шестьдесят пять листков – ровно столько же, сколько дней в году. И повесили его тоже с расчётом: строго посередине стены. «Почётное место…» – подумал Отрывной Календарь и даже немножко засмущался. Да и любой на его месте засмущался бы: шуточное ли дело – висеть у всех на виду! Тут хочешь не хочешь, а будешь следить за собой. Уже через несколько минут Отрывной Календарь перезнакомился с обитателями квартиры: их было много – и они были такие разные! Каждый радушно поприветствовал его и представился. Отрывной Календарь всякий раз говорил: «Очень приятно!» – и тоже представлялся в ответ. С ними ему предстояло прожить долгую и интересную жизнь, что Отрывной Календарь, конечно, ужасно радовало – и радость эта была прямо написана у него на лице. – Дайте ка я прочту, что у Вас на лице написано, – присмотрелась к нему Картина с Противоположной Стены и прочла: – «Радость». А по какому поводу радость? – спросила она. – По поводу жизни, – охотно ответил Отрывной Календарь. – Долгой и интересной жизни. – Долгой и интересной? – расхохоталась Картина с Противоположной Стены. – Жизнь коротка и скучна! Отрывной Календарь хотел было возразить, что если жизнь действительно коротка и скучна, то зачем же, дескать, её жить… но смолчал: он пока ещё знал про жизнь не так много, чтобы настаивать. ...А утром следующего дня с него сорвали первый листок – первого января как не бывало! Так и пошла вперёд его жизнь – день за днём: второе января, третье, четвёртое… февраль, март. И каждый день был полон событий, о которых ему надо было успеть напомнить всем в доме. Два дня назад, например, был первый день весны – самое важное событие в году! – Простите, если это слишком личный вопрос, – обратилась к нему однажды в апреле Толстенная Поваренная Книга, – но какая у Вас диета. – Какая у меня… что? – удивился Отрывной Календарь. Отрывной Календарь не замечал, что худеет на глазах. Да и когда было замечать? Жизнь так нравилась ему и казалась такой долгой и интересной, что дни пролетали совсем незаметно! – Он просто ведёт неправильный образ жизни! – вмешалось Ленивое Кресло. – Это как же? – озадачился Отрывной Календарь. – Да так… растрачиваете свою жизнь направо и налево – вот и худеете! Между тем жизнь коротка и скучна – её надо беречь. Отрывной Календарь хотел было возразить, что если жизнь действительно коротка и скучна, то чего ж её тогда, дескать, беречь… но смолчал: он пока ещё знал про жизнь не так много, чтобы настаивать. А она, между тем, шла и шла – дел было хоть отбавляй! Да и дни становились всё короче: вот одна минута убыла от светлого времени суток, вот две, вот три… и об этом тоже надо было неустанно напоминать – чтобы все успевали использовать отпуска и каникулы до последней минуты. А первого сентября дети должны были ещё не забыть пойти в школу… Ах, какая же всё таки разнообразная она, эта жизнь, какая долгая и интересная! – Вы, дорогой мой, работаете на износ, – в середине октября обратилась к Отрывному Календарю очень щадившая себя Хрустальная Люстра, которую зажигали только по большим праздникам. – Так нельзя. От Вас уже практически ничего не осталось. – Разве? – удивился Отрывной Календарь и рассеянно добавил: – А я и не замечаю! Но стоит ли об этом вообще думать, когда перед тобой такая долгая и интересная жизнь? – Вы всё о том же! – усмехнулась Хрустальная Люстра. – Так и не поняли ничего за целый год… Говорят же Вам все вокруг: жизнь коротка и скучна! Отрывной Календарь хотел было возразить, что если жизнь действительно коротка и скучна, то чего ж тогда, дескать, себя щадить… но смолчал: он пока ещё знал про жизнь не так много, чтобы настаивать. И вот наступил самый хлопотливый месяц в году, декабрь. Дни убывали теперь уже со страшной скоростью – и темно становилось чуть ли не сразу после полудня. А приблизительно с середины месяца все просто сбились с ног: пришло время подарков. Листки с Отрывного Календаря слетали так быстро, что он даже не успевал провожать их взглядом, – до тех пор, пока не остался последний, 31 декабря. – Ну, вот и всё, – подвело за Отрывной Календарь итог его жизни Ленивое Кресло. – Так бывает с каждым, кто возлагает на себя неподъёмные задачи. Жизнь слишком коротка и скучна – и никогда не следует торопиться. Отрывной Календарь хотел было возразить, что если жизнь действительно коротка и скучна, то чего ж тогда, дескать, медлить… но смолчал: он пока ещё знал про жизнь не так много, чтобы настаивать. – Вы бы хоть простились с нами, – сказала Хрустальная Люстра, в первый раз за всю свою короткую и скучную жизнь роняя хрустальную слезинку: ей было больно смотреть на совсем отощавший Отрывной Календарь. – Проститься? – рассмеялся тот. – А не рано ли? Передо мной ещё целый день жизни… такой долгой и такой интересной жизни!